Привезли нас ночью. Шли к отряду от вокзала какими-то кривыми переулками, потому сам город произвел на меня загадочное впечатление. Воинская часть, после Оршанца, выглядела весьма убого. Говорят, раньше это была женская тюрьма. Если и так, то была она совсем небольшая: совмещенный 4-этажный корпус штаба и казарм в форме буквы Г, плац в половину оршанецкого, компактная столовая да спортгородок уплотненной формы. Рядом с плацем напротив штаба находились традиционные погранстолб с флагштоком и скромного вида трибуна. Что самое неприятное, "удобства" от казармы были аж по диагонали через плац. Сам отряд занимал площадь двора средних размеров. Мрак. Из дырки попали в отверстие. Ладно, ко всему привыкает человек.
Алилуйя! Наконец-то мы покидали эту учебку! Если представить, что Украина – это жопа, то Оршанец прямо в её центре являлся для нас той самой дыркой. Надеюсь, теперь понятно, почему я оттуда так рвался? Это была настоящая жопа! Больше всего я боялся осесть в каком-нибудь погранотряде. Ну их всех нафиг с их уставщиной. Лучше уж наряды на границе мослать. Но всё произошло совершенно иначе.
Дело было уже после экзаменов. Поскольку обучение было закончено, нас тренировками больше не напрягали. Зарядка стала такой вялой, что о ней можно вообще не упоминать. Мы думали, что теперь расслабимся и будем смотреть телевизор. Как бы не так! "Солдат без работы – преступник". "Вы думаете, в Армии легко? Нет, в Армии тяжело!" (Вряд ли кто улыбнется этой фразе, кроме тех, кого этой тупой шуткой доставали всю службу.) Короче, выдали нам БСЛ, забацали нас под археологов и послали на раскопки.
Помню, как на втором курсе Университета мы делили неделю до пятницы и после. В пятницу у нас были лабораторные занятия по физике. Как это ни странно, но самое страшное испытание в учебке - полигон - у нас тоже свершалось в пятницу. Отсюда и аналогичное деление недели.
Скажу честно, в учебке с какого-то момента я стал
пользоваться письмами как туалетной бумагой. И, наверное, не один я. Просто
поначалу их берегли, хранили в тумбочках. Сержанты нас за это ругали,
заставляли складывать всвои вещмешки в
каптерке. С одной стороны, чтобы крыша не ехала от "ностальгии по
дому" (некоторые в карманах камуфляжа их пачками носили), с другой –
накапливался такой объем макулатуры, что это не лезло ни в какие рамки. К тому
же от постоянного психологического давления выработалось такое безразличие ко
всему, что на семью мне было уже глубоко по…
Кому как, а мне раньше почему-то казалось, что наряды вне очереди
на чистку картошки являются неотъемлемой частью Армии. Наверное, виноваты в
этом были старые советские фильмы. Ну, эти – где добрые отцы-командиры всегда
имеют такие "правильные" и одухотворенные лица, а лучшие из бойцов,
хоть и сорванцы, но нарушения дисциплины у них только в виде самоволки ради свидания с любимой.
Выпас личного
состава нашей школы осуществлялся периодически по приказу начальства. То есть
называлось это, конечно, помощь шефам, но что мы больше там делали – собирали
или ели – я до сих пор не знаю. Как-то вывезли нас на уборку лука. Ехали мы в
грузовиках, глазели по сторонам. Забавно, но под Черкассами живет много
корейцев. Прямо на полях. Они, как нам сказали, всякую зелень тут выращивают
уже порядка двадцати лет. Мило, очень мило. Это ж как в таких халабудах,
вигвамах так сказать, на краю поля столько лет вытянуть и ничего из конечностей
не протянуть?
Собственно говоря, в Армии не лечат. Основная задача
медслужбы – не дать солдату загнуться или закосить, а остальное – хоть тампоны
в уши и клизму в задницу. Был у нас в Оршанце фельдшер один на школе. Такой
себе прапорщик. Вроде бы даже где-то учился. Наверное, конечности топором
ампутировать или вагоны с трупами вилами разгружать. Медик, едрить его
трипедульку… Короче, как ни подойдешь к нему, он либо нах пошлет (к нему без
записи просто так зайти нельзя было), либо таблетку даст. И таблетки у него
какие-то замечательные были – от всего. Он их из одной банки от всех хвороб так
жменями и давал. Ноги болят, горло, голова – он тебе их горсть накидает и
выпроваживает дальше доблестно Отчизну защищать.
Интересный факт: когда в Армии "шутят" над тобой,
то не смешно совершенно – юмор туповат. Но когда над кем-нибудь другим, то
улыбки избежать невозможно. Взять хотя бы шутку "Мышка сдохла" или
"Ежик в тумане". Или команду "Газы", когда все молодые
после отбоя подрываются с коек и засовывают головы в тумбочки, спасаясь от
мнимых газов. Делал – не смешно. Но если отвлеченно так представить, как 50-60
человек одновременно делают это, некоторые стоят на четвереньках на своих
койках, жопы торчат – ну как тут ни улыбнуться?
То, что я люблю рисовать, не секрет ни для кого из моих друзей или родственников. Просто увлечение у меня такое вот и все. Перед уходом в Армию я даже оставил кое-что на память родителям на стене своей комнаты. Надо же было куда-то эмоции выплескивать. Ну, я и плеснул… Получилось, попало в стену, а мама потом жаловалась, что и ремонт делать надо, и рисунков жалко. В самой же армии для меня стало настоящим открытием, что таких как я чрезвычайно мало. Я быстро сообразил, как это можно "заштопать и применить". Скрыть свои способности я не мог. И не потому, что из меня "талантище" так и пер, просто полно было нудных спецпредметов. Но когда ловили, что я отвлекаюсь, то сурово наказывали (один раз парашей).
